МОСКВА, 26 сен (Рейтер) — Российский бизнесмен Андрей Филатов, владеющий долями в крупных железнодорожных, портовых и строительных активах, рассказал в интервью Рейтер о том, почему нужно инвестировать в транспорт и инфраструктурные проекты, где можно найти на них деньги и в какие бизнесы он планирует инвестировать сам. Ниже следуют выдержки из интервью:
О РОЛИ РФ В МИРОВОЙ ЭКОНОМИКЕ
"Мы сырьевая страна, смотрите, какая у нас территория. Что себя обманывать? Зачем нам этот тренд менять — это наше конкурентное преимущество. Надо сконцентрироваться на высокотехнологичных вещах, которые никто в мире не умеет делать? Это да. Но преимущества, которые у нас есть, нельзя терять. Мы лучше всех добываем нефть, газ… это высокотехнологическая история, это мало кто умеет. Мы благодаря этим технологиям, например, освоили выпуск трубы большого диаметра. Всего пять стран в мире умеют это делать".
"Так случайно вышло, что благодаря предыдущим поколениям мы сидим на кладе, на сокровище. Его надо только достать. Так зачем мы говорим – "да не надо нам этих сокровищ, мы будем диверсифицироваться!". Я не понимаю. Получайте знания, создавайте то, чего никто в мире не создавал — зачем брать у других? А так придет кто-нибудь другой за этим сундуком".
"Есть простой базовый фактор — численность населения земного шара растет. Населению нужны ресурсы. Когда возникает диспропорция, то за эти ресурсы кто-нибудь берется. Или вами они осваиваются, или соседом".
"Сейчас главное направление в экономической стратегии — это производительность труда. У нас выбытие населения. Поэтому нам нужны рабочие места с высокой добавленной стоимостью".
"Вот сейчас если бы пришел кто-то с проектом — металлургический завод на Дальнем Востоке. В мире — перепроизводство стали 300-500 миллионов тонн, у нас дефицит численности населения. Нам тяжело будет находить людей, физически, для иных, более эффективных проектов. И зачем его строить? Если бы делали завод по производству дизелей, или новых локомотивов, работающих на газе, – тогда да. Турбины энергетические — да. Это не самоцель — создать рабочие места".
ОБ ИНФЛЯЦИИ
"Не надо сильно бояться инфляции. Во-первых, она может быть чужой инфляцией. Мы импортируем много товаров. В мире идут и инфляция, и дефляция одновременно. По некоторым товарам идет инфляция, по некоторым — дефляция. А мы смотрим на средний показатель, не выделяя сектора".
"Следить надо за инфляцией в продовольствии, потому что это бьет по карману населения. А если инфляция будет по другим товарам – ну и какая разница".
ОБ ИНВЕСТКЛИМАТЕ
"Инвестор, с долларами или с евро, — чего больше всего боится? Ему предприятие понятно, компания нормально управляется, но она работает внутри страны. Он положил доллары, а выручка у компании в рублях. Какой будет курс рубля? Он не знает. Поэтому захеджировать эти валютные риски он не может. Это главный страх инвесторов".
"Но он понимает, что экономическая элита состоит на 95 процентов из экспортеров, которые больше всего заинтересованы в том, чтобы рубль был как можно слабее. Соответственно если рубль слабее, то наши металлурги более конкурентоспособны, а это и есть главный фактор, который не позволяет приходить капиталу".
"Представьте, если бы у нас сейчас вдруг случилось чудо — был бы не отток капитала, а он бы задержался. Это катастрофа бы была для экономики! Какой тогда был бы курс рубля к доллару? И какова тогда была бы эффективность 95 процентов наших предприятий? Они бы обанкротились".
О ГОСУДАРСТВЕ КАК СОБСТВЕННИКЕ
"Я не считаю, что государство неэффективно управляет. Вопрос управления — это вопрос менеджеров. И мы видим на примерах. Роснефть, вот, например, хорошо управляется! Инвесторы верят, акции растут. Вот в Норвегии нефтяные и газовые компании — они государственные! Ну и что — плохо управляются? Прекрасно! Это вопрос менеджмента, а не формы собственности".
"Кризис 2008 года показал — все частники попросили денег у государства. Выяснилось, что государственные банки были более консервативны, правильно кредитовали. А частный бизнес страдал. Я не фанат приватизации. Я считаю, что приватизация, которая была сделана в ельцинские времена — это ошибка".
О ДОРОЖНОМ СТРОИТЕЛЬСТВЕ
"Интересный сектор, я в нем присутствую и считаю, что он интересный с точки зрения инвестиций… У нас отложенный спрос по дорожному строительству. Видите, какие пробки, доехать невозможно".
"Два самых больших города в стране не соединены нормальными дорогами. Если вдуматься — такого не может быть просто! Не надо было дискутировать — надо было сделать сразу — и все. Не важно — концессия, бюджет — это не имеет никакого значения. Просто надо взять — и сделать. А там объем инвестирования всего $12 миллиардов, еще $10 миллиардов осталось освоить. И я как акционер Мостотреста надеюсь, что у него хватит компетенции участвовать в этом тендере и эффективно работать".
"Что такое концессия? По сути — это облигации, это финансовый инструмент. Акционер не строит. Он создает структуру, которая проводит тендеры, считает денежный поток, его окупаемость. Когда он выходит на доходность на капитал, он потом эту концессию продает в рынок финансовый и, как правило, это считается хорошим размещением для длинных инвесторов. Это всегда работает, когда есть дефицит капитала".
О ВЫСОКОСКОРОСТНОЙ ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГЕ
"Это для России первый проект высокоскоростной железной дороги. Россия должна проверить свои технологии, и проверяет пусть государство, а не частники".
"ВСМ поможет решать проблемы мобильности населения. То, что в России дефицит трудовых ресурсов — это одна из самых больших проблем. И, конечно, все, что влияет на мобильность населения — это самый большой приоритет. Это, может быть, даже важнее, чем "узкие места" (в инфраструктуре). Потому что у нас выбытие трудоспособного населения и демографическая яма еще лет 12 будет… Скоро это будет самым большим сдерживающим фактором для экономики".
О GLOBAL PORTS И ГЛОБАЛТРАНСЕ
"Этим гордиться, наверное, не надо, но акции Global Trans признаны самыми волатильными акциями в мире — от 80 центов до $22 акции ходили туда-сюда — такие русские горки. У нас был инвестор, который в 2008 году купил наши акции по 13,25 и поставил позицию на пять лет. Через пять лет встречаемся — все нормально, акции стоят $14, дивиденды платим. Он говорит — ну да, но я так спал плохо!"
"После того, как состоится сделка (Global Ports объявил о покупке Национальной контейнерной компании, у нас будет приличный долг к EBITDA. И я бы как акционер был не очень рад, если менеджмент не сконцентрировался на интеграции, на эффективности, на погашении долга, на дивидендах, например. Мне кажется, это большая сделка, и надо наводить порядок".
О ПОРТУ В ТАМАНИ
Мне как акционеру понравилось бы, если бы Global Ports рассмотрел этот проект самым внимательным образом. Мы бы, конечно, как акционеры, проголосовали бы "за".
О КОНТЕЙНЕРНОМ РЫНКЕ
"Я считаю, что контейнерный рынок — один из самых перспективных рынков в транспортном бизнесе. Самое главное здесь – это потребление в России. На него влияет уверенность человека в своем будущем".
"По статистике рост доходов населения приличный — 11,3 процента в год. По идее, потребление должно быть бурным, но люди испуганы. Сама контейнеризация в России еще не пошла масштабно".
ОБ ИНВЕСТИЦИЯХ В РФ
"Россия интересна с точки зрения наиболее привлекательной доходности на капитал. В рамках Global Ports у нас есть активы, как вы знаете, и в Финляндии, и в Эстонии. Но инвестору всегда выгодно идти туда, где он рынок понимает, где он знает и оценивает риски, а также где есть дефицит капитала, особенно в наиболее привлекательном секторе".
ОБ ИСКУССТВЕ
"Я вот в арт еще инвестирую. Я зарегистрировал свой арт-фонд, каждый месяц презентую новые работы из собрания фонда, книги издаю, передаю картины для участия в выставках".
"Популяризирую русское искусство, я считаю, что оно недооценено, очень перспективно и интересно. Сейчас идет урбанизация в Китае активно, новые города образуются, а новые города — это новые музеи. Французских импрессионистов им, наверное, дороговато покупать, а советских – можно. Во-первых, они ближе, роднее, и тут тоже есть большой потенциал".
"Я думаю, что в ближайшие 10 лет в арте множитель будет 15-16. Ну, 10 точно".
"Мне интересен советский период — с 1917 года по 1991. Я считаю, что инвестиционно — это правильно, а если наше искусство станет интернациональным, то на него сразу будет большой спрос".
"Современные наши скульпторы (интересны) — есть, например, такой Даши Намдаков — от него Лондон с ума сходит, самый дорогой скульптор Великобритании".
"Много талантливых русских скульпторов и живописцев мир не знает. И если их показать — это богатство больше, чем недра. Емкость рынка гигантская — он триллионный — в целом арт, а советский арт набирает популярность".
"Большое количество наших соотечественников ностальгируют по родине, проживая в Лондоне — хочется родную березку… Появляются люди, которые не только "у станка" стоят, но и наследники. Обычно покупает вторая генерация".
"Это большой и интересный рынок и он очень растущий. Я пока ничего не продаю, пока только покупаю. Основной функционал — то, что вывезено в 90-е годы из Советского Союза. А вывезены шедевры! Я их там нахожу, встречаюсь с людьми, покупаю, и дальше делаю так, чтобы это было доступно обществу – провожу выставки, чтобы люди это могли посмотреть".
"Я, например, купил скульптуру (Веры) Мухиной "Рабочий и колхозница", которая стояла внутри павильона Парижской выставки 1936 года — это первая работа, с которой Сталин попросил сделать большую копию. Она в Лондоне была. Или, например, работа "Опять двойка". Я ее в Штатах нашел. Одна висит в Третьяковке, а вторая авторская копия оказалась за границей. Пока людей немного инвестирует, поэтому есть шанс успеть до ажиотажного спроса".
